Как было запланировано, в конце ноября 2013 года Озерск посетили представители Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (г. Москва):
— ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ), заведующий Отделом новейшей истории РПЦ ПСТГУ, доктор богословия Honoris Causa Православного Свято-Сергиевского Института в Париже, канд. физико-математических наук, профессор, протоиерей Владимир Воробьёв;
— заместитель заведующего научно-исследовательским Отделом новейшей истории РПЦ ПСТГУ, иерей Александр Мазырин;
— старший научный сотрудник Отдела новейшей истории РПЦ ПСТГУ Лидия Алексеевна. Головкова.
Они провели в нашем городе ряд встреч с учащимися и студентами, учителями школ и преподавателями вузов, с ветеранами и работниками ФГУП «ПО «Маяк», с православной общественностью города.
Встречи с этими людьми, их беседы и спокойные ответы на, порой, непростые вопросы для желавших слушать и слышать открыли те страницы истории нашей Родины, с которыми до сих пор нас не спешат знакомить «официальные источники».
Конечно, невозможно обратить в буквы эти два насыщенных дня.
Мы попытаемся лишь частично процитировать ответы на некоторые вопросы.
***
Первая встреча гостей из Москвы с озерчанами прошла в Центре информирования общественности ФГУП «ПО «Маяк».
Пообщаться с представителями науки и духовенства пришли ветераны нашего комбината. Разговор получился содержательным и конструктивным. Наверное, во многом благодаря доброжелательной атмосфере: как оказалось, работники «Маяка» это вовсе не воинствующие безбожники и не радикалы от госатеизма (как было принято когда-то считать). Да и случайных людей на этой встрече не было: тот, кто имеет за своими плечами и непростой жизненный опыт, и опыт сложной, порой, рискованной работы на «Маяке», не разбрасывается легкомысленными фразочками о бытии или небытии…
Среди множества вопросов, волнующих озерчан, был и следующий:
— Отец Владимир, как вы объясните такую ситуацию: Россия до 1917 года была более чем на 85 процентов православной. Так ведь? Но я объехал Челябинскую область, Свердловскую область и повсюду видел огромное количество разрушенных храмов. И 85 процентов верующих! То есть, получается, что те же самые люди разрушали? И мы считаем, что до революции вера была вот такой, до потолка?
— Вы знаете, конечно, вина нашего народа – велика. В том, что он, фактически, позволил это сделать. И оправдывать наш народ было бы неправильно, говоря, что всё это жидомасонский заговор, что нас обидели, а мы ни в чем не виноваты – это неправильно. Мы во многом виноваты.
Вы говорите, что вера была до потолка. Нет, это не так. До революции вера в русском народе была, к сожалению, в большей части, бытовая. Как сейчас греки говорят: «Я – православный, но в Бога я не верю…» Понимаете? Православие стало некой национальной принадлежностью. «Ну да, мы – русские, мы – православные».
Что значит – бытовая вера? Значит, все они были крещеные, но жили-то они не по вере, они не причащались Святых Христовых Тайн… Ну да, они учились в православной школе… Я держал в руках эти дореволюционные учебники «Закона Божия». Они все были разрисованы какими-то рисунками, никакого особого благоговения к учебникам не чувствовалось. Сделать весь народ по-настоящему верующим – это очень трудная задача. Очень трудная… Но дело в том, что история делается по иным законам.
Митрополит Филарет Московский (это был величайший святитель из русских епископов, он более пятидесяти лет был московским митрополитом в XIX веке) оставил такое изречение, что «история делается не народами, а отдельными людьми». Не множество людей совершает подвиги, а отдельные люди совершают подвиги. Понимаете?
Есть такая наука управление массами. Один замечательный старец-священник (когда я начинал быть священником и спрашивал его о чем-то) мне сказал: «Если ты хочешь понять, как будет себя вести народ – ты посмотри на ребенка». Народ – это дитя. Вот отдельные люди сами по себе – взрослые, имеющие жизненный опыт, но в целом народ ведет себя, как ребенок.
А как себя ведет ребенок? Вот его кто-то за руку взял, куда-то ведет, и он идет за ним. Ему какую-то сказку рассказали – он верит. Душа народа так устроена. Любого. Народу нужен вождь. И вот, когда эти вожди народа стали учить его злу, то он чему-то поверил, а во многих случаях не смог сопротивляться просто, некоторые пошли на путь преступлений – одни стали рушить храмы, другие стали охранниками в лагерях, стали расстреливать своих собратьев. Да, так это все было, конечно…
В этом смысле малые народы легче организуются и оказывают сопротивление, чем большие. Мы можем сказать, что русский народ – в каком-то смысле – показал свою наибольшую беззащитность. Русскому человеку свойственно такое простодушие, доверчивость. Русский народ по природе добрый. И поэтому ему трудно представить себе какой-то коварный замысел, зло какое-то.
Если вы пользуетесь интернетом, найдите там документальный фильм «Лев Троцкий. Тайна мировой революции». Там показано, как делалась революция. И как Троцкий весь золотой запас России переправил на Запад. В Америку и в Англию. Да, это всё делает мировая политика. И революция в России была устроена целенаправленно. Почему это удалось? И ответ на этот вопрос в фильме дан четкий и глубокий. Потому что русским людям свойственно еще знаете что…
Вот вы живете в каком-то смысле за колючей проволокой. Без пропусков к вам не пройдешь. Изоляция. Да? И вот мы сейчас приехали и нас поселили в прекрасную гостиницу. Только на ней не написано «гостиница». На ней написано «Hotel». «Hotel «Paris». Почему-то у вас в Озерске гостиница «Hotel «Paris». Почему? А почему не «гостиница «Озерск»? понимаете? Это удивительное свойство нашего народа. Ни один другой народ так себя не ведет.
Почему в Москве на всех центральных улицах одни сплошные английские рекламы? Что это такое? У нас нет своего языка – русского? Русской культуры нет? Это русская черта – мы не дорожим своим. Мы на свое готовы плевать. Мы свое готовы рушить. Мы всегда думаем, что на Западе лучше, что там всё прекрасно, всё замечательно. Но это же неправда!
Мы очень легко от своего отказываемся. И поэтому когда западная политика заслала нам сюда революционеров (троцких, лениных и прочих), то здесь их деятельность встречалась людьми, которые были готовы все те идеи воплощать в жизнь. Кто эти люди? Это была интеллигенция наша.
В России интеллигенция начала создаваться примерно с середины XIX века. И вот эта так называемая разночинная интеллигенция, которая гордилась своей разночинностью, стала той почвой, на которой все идеи революции, протеста стали приносить свои плоды. Все эти декабристы, «народовольцы» и другие террористические организации…
А перед революцией, в течение десятилетий вся пресса клеветала на царскую власть. Охаивали всю русскую жизнь, всё правительство русское, всё в России охаивалось. Пресса над этим работала несколько десятков лет. И достигла цели. Вся молодежь, все были уверены, что Николай – «кровавый», такой-сякой, никуда не годный, и предатель и вся царская семья работает на Германию и так далее. Если возьмете в библиотеке, в архиве подшивку этих газет, увидите, что представить трудно, что делалось…
Если бы такое писалось при Сталине – их бы всех перестреляли сразу.
— Вот что такое абсолютная свобода слова…
— А царь Николай эту свободу еще и увеличил, сняв цензуру… И вот эта большая прослойка интеллигенции и высшей аристократии – стали предателями. Как сейчас у нас – вся эта высшая капиталистическая прослойка – предатели. Которые там на Болотной площади готовы выступать. Готовы всё хаять, всё ругать, обрушивая свою власть.
Какая ни есть власть – но она держит сегодня государство, и ее обрушить – всё вообще погибнет. Как случилось уже в перестройку, когда думали, что Ельцин пришел и дал нам демократию и свободу после советской власти. И воспринимали его тогда очень положительно. А что получилось?
Получилось, что перестройка обошлась нашей стране гораздо дороже, чем все потери Великой Отечественной войны (в экономическом смысле). Вот, что такое перестройка, вот, что такое революция. И если сейчас сделать революцию – Россия вообще погибнет. Станет колониальной страной полностью. И сейчас-то уже к этому близко…
Так что хаять свое, хаять страну, власть – это свойство такое наше ужасное. Вот это стало причиной. А простой народ, когда ученые, учителя (которые тоже были поражены пропагандой) начали хаять и Царя, и Церковь, и власть, и всё на свете – народ поверил…
Ведь какие были лозунги! «Мир – народам», «земля – крестьянам», «свобода, равенство, братство»…. Вот вы видели, чтобы эти лозунги осуществились? Просто демагогия, самая отвратительная клевета и враньё. А народ верит. Ему говорят, и он верит.
Ведь в первой мировой войне Россия, фактически, победила. Ведь разложили фронт большевики, когда до победы оставалось совсем немного. Русская армия уже наступала, Германия почти сдалась. И в этот момент агитаторы добились того, что солдаты побежали с фронта. Вот что было сделано. Это предательство.
Царская власть не умела и не хотела пользоваться репрессивными мерами и жестоко подавлять это всё. Христианская психология была, что не должно быть жестокости. Поэтому всё так и получилось ужасно.
***
Интересный разговор получился и с учащимися и студентами во Дворце творчества детей и молодежи. Речь шла и о Боге, и о необходимости участия в церковных таинствах, через которые человек соприкасается с Богом, и о любви…
Отец Владимир сам обратился к аудитории с вопросом:
— Если в Бога верить, а в храм не ходить – может из этого получиться что-нибудь хорошее?
— Конечно! — ответила одна из девушек.
— Думаете, может?
— Конечно. Мне кажется, что вера, это совсем не обязательно, что ты молишься или сколько раз ты там лбом о паперть ударился. Бог, это прежде всего внутреннее опирание, а не сколько раз ты в церковь ходишь в месяц…
— Ваше мнение замечательно и достойно обсуждения. — улыбнулся отец Владимир. — А вот если, например, вы выйдете замуж, у вас будет семья, и муж вдруг вам скажет: «Любить – это очень хорошо, но это совсем не значит, что я должен жить с тобой вместе, и больше никуда не ходить. У меня есть еще симпатичная мне женщина. Я тебя люблю, конечно, но это совсем не значит, что я должен дома сидеть и выслушивать твои слова на кухне и лбом биться о твои стенки». Вы согласитесь, что это тоже хорошо? Не очень?
Если бы вы любили Бога, то вы бы хотели жить с Богом. Если бы по-настоящему любили Бога. Как если муж любит жену, то он с ней будет жить, а не будет бегать неизвестно где. И человек, который любит Бога, живет с Богом. Вот храм для нас и есть способ жизни с Богом. Понимаете?
— Но ведь Бог-то всегда со мной, он никуда от меня не денется…
— Вы рассуждаете, как тот гипотетический муж, который говорит своей жене: «Я пошел к подруге, но ты всегда со мной… Сиди дома! Ты в моей душе…»
— То есть Бог существует только в храмах?!
— Нет, Бог существует не только в храмах. А вот по-настоящему жить с Богом мы умеем только в храме. Как вы существуете не только в храме, не только у себя дома, в квартире, но если вы хотите, чтобы муж был настоящим, нужно, чтобы он с вами в квартире встречался, жил с вами. А не ходил где-то по улицам. Понимаете? Такое уж у нас устроение человеческое… Если мы любим, то эта любовь должна в чем-то выражаться. А когда мы говорим, что «у меня Бог в душе», то это не понятно, что такое. Если любишь Бога, то будешь искать общения с Богом. Будешь учиться этому общению. А этому учатся в храме. Как, например, грамоте учатся в школе, а не «вообще где-то».
— Как сохранить любовь? Сейчас так много разводов…
— Замечательный вопрос! А что такое – любовь? И нужна ли вообще любовь? Как вы думаете? Может, нет? Как вы думаете, скоты друг друга любят или нет? Есть у них любовь?
— Привязанность есть, это точно…
— Так нам нужна такая же привязанность, как у скотов?
— Нет, ну, конечно, у них любви нет.
— А людям нужна любовь или нет?
— Не всем.
— Не всем? То есть пусть живут, как скоты? Это хорошо?
— Это нормально…
— Нам с вами будет трудно договориться. Если вы считаете, что для людей нормально жить подобно скотам, то с этим трудно согласиться…
Если человек живет, как скот, то он перестает быть человеком. Становится скотом. Очевидно совершенно, что для того, чтобы быть человеком нужно любить. И самое главное, что имеет человек, это любовь. Любовь – это то, что делает человека человеком. А если бы вы ходили бы в храм и читали бы Евангелие, то вы бы узнали, что Бог есть любовь. И что любовь – это Божественное свойство.
Для человека это даже не свойство, а природа. Если нет любви, то это уже не человек. Невозможно быть человеком в полном смысле слова, если нет любви в сердце. В современном русском языке любовью называют слишком многое. Но любовь, о которой я говорю, в самом высоком смысле, это не есть какое-то чувство, это не есть какая-то привязанность, это есть устроение сердца человека. Его состояние.
Любящий человек любит Бога, любит людей, животных, природу, он всё любит, понимаете? Он любит дело, которое он делает. Он живет этой любовью, он не может жить иначе. Если у человека нет такой любви, то он никого любить не сможет. По-настоящему.
Как сохранить такую любовь?
Прежде всего – как ее приобрести? Она, конечно, дается человеку от рождения, но ее нужно развивать, как всякий дар, который получаешь, нужно развивать. Например, есть у тебя музыкальный слух, его надо развивать. Есть у тебя дар художественный, надо рисовать, развивать этот дар. Так и любовь. Нужно ее развивать.
И если такая любовь будет, будет и жизнь настоящая, будут ее плоды, добрые плоды. И если нет у человека любви, то из его жизни получится неизвестно что. И плоды от такой жизни будут очень злые.
Как сохранить любовь? Если она есть, то ее сохранить легко делами любви. В Евангелии есть такие слова: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15,13).
Самая большая любовь, когда человек жертвует собой. Любовь имеет жертвенную природу. Любовь всегда забывает о себе, и живет жизнью того, кого любит. Если человек любит, то он сострадает тому, кого любит, сорадуется тому, кого любит. Для него радости и скорби любимого человека важнее, чем свои собственные. Вот, что такое любовь.
Если помогать нуждающимся в помощи, если участвовать в жизни других людей с готовностью разделить с ними всё, то тогда любовь будет быстро вырастать. И если это будет в семье, то такая семья не разведется.
А если человек думает только о себе, если он под любовью разумеет только удовлетворение своих страстей, пристрастий, похоти своей, то тогда, конечно, развод неизбежен.
Если есть любовь, то будет всё наоборот. Эта любовь будет делаться всё больше и больше, и как бы вам это ни показалось странным, но к старости такие люди будут любить друг друга больше, чем в молодости. И будут действительно себя забывать и жить друг для друга. И будут очень счастливы.
— Отец Владимир, а вы со своей супругой – сколько в браке?
— В этом году будет 48 лет. Я – счастливый человек. У меня четверо детей и двадцать два внука.
Надо ли говорить, что эта фраза отца Владимира вызвала овацию?
***
Среди множества вопросов, задаваемых в эти дни и отцу Владимиру, и отцу Александру, и Лидии Алексеевне был и обязательный вопрос о «взаимоотношениях» науки и религии:
— Отец Владимир, вопрос к вам, как к кандидату физико-математических наук: правы ли те, кто считает, что наука и религия – вечные антагонисты? Просто нередко на одном из наших городских сайтов в комментариях пишут, что это «две вещи несовместные». Особенно, когда речь шла и об открытии кафедры теологии в МИФИ, да и по другим поводам приходится слышать нечто подобное. Как бы вы это прокомментировали?
— Я сам заканчивал ядерное отделение физического факультета Московского государственного университета.
У меня есть очень близкий друг, теперь тоже священник – отец Александр Щелкачёв. Я раньше ушел из науки, чем он. Он успел докторскую диссертацию написать по физике.
У нас было много знакомых ученых, верующих людей.
Например, директор института в Дубне, можно сказать – великий математик и физик, академик Николай Николаевич Боголюбов, который возглавлял Дубнинский институт, и кафедру на физическом факультете одновременно. Он был глубоко верующим человеком. Он ходил в церковь, причащался… Я его отпевал потом.
А если обратиться к истории, то очень много ученых ХХ века, великих ученых, были верующими людьми.
Например, Макс Планк, один из основателей квантовой механики.
Или Шрёдингер, известный автор уравнения Шрёдингера, основного уравнения квантовой механики. Тоже был верующим человеком.
Вернер Гейзенберг, тоже величайший физик ХХ века, один из основателей квантовой механики, относился к вере в Бога с величайшим почтением. И писал, что знание, которое имеет человек в религиозной вере, нисколько не менее достойно, чем научное знание. Научное знание, как раз, вещь весьма ограниченная.
— Насколько удается сейчас интересоваться физикой?
— Мне, конечно, это всё интересно, и когда что-то можно успеть почитать, посмотреть, я, конечно, стараюсь это делать. Но времени, конечно, очень мало. Наше священническое служение забирает все силы и всё время.
И поэтому заниматься наукой сейчас уже по-настоящему невозможно, конечно, но мы в прошлом году с моим другом отцом Александром Щелкачёвым написали статью о науке и вере (см. http://www.bogoslov.ru/text/2795995.html — прим. ред.). Вспомнили науку, вспомнили ученых.
До начала ХХ века большинство великих ученых были глубоко верующими людьми. Но и в ХХ веке очень многие ведущие ученые оставались глубоко верующими. Вспомните И.П. Павлова, вспомните Д.И.Менделеева, из математиков вспомните Н.Н. Лузина…
Или, например, ректор университета академик И.Г. Петровский. Это уже вторая половина ХХ столетия. Это были верующие люди.
Они не могли о своей вере громко заявлять, но были верующими.
И я знаю много таких ученых.
Вера ни в какой степени не может противоречить науке. В принципе противоречить не может. Потому что это знания разного порядка. Понимаете?
Глупо говорить, что музыка противоречит, скажем, изобразительному искусству. Или сказать, что «несовместимы музыка и архитектура»… Это же нелепо, так выразиться, правда ведь? Так и здесь. Это абсурд.
Сказать, что наука и вера несовместимы – может только человек, который не понимает что такое наука, что такое вера.
— То есть в какой-то мере подобные вопросы как раз и свидетельствуют о том, что говорящий подобное в первую очередь сам далек от понимания, что такое религия вообще, и что такое наука в частности?
— Да.
— То есть, делая такие заявления, человек свидетельствует против себя…
— Просто такой человек не понимает природу науки. Ведь научное знание основано тоже на вере. Каждый, кто хоть немножко вдумывается в природу науки, он знает, что наука основывается на аксиомах. Аксиомы принимаются на веру. Они берутся из опыта, но принимаются на веру, их нельзя доказать.
Есть даже теорема Гёделя, такое замечательное достижение ХХ века. Математик Гёдель доказал теорему, из которой следует, что оставаясь в какой-то замкнутой системе, нельзя доказать непротиворечивость тех аксиом, на которых эта система основана. Но для того, чтобы доказать непротиворечивость этих аксиом, надо выйти в более широкую систему, но уже та, более широкая система будет иметь свои аксиомы, для доказательства непротиворечивости которых нужно выйти в еще более широкую систему…
— … И так до бесконечности.
— Да. То есть наука в принципе основана на вере. И религия основана на вере. Природа знания – одна и та же. И там и там – открытие, откровение – что-то открывается человеку… И в науке открывается, и в вере открывается. Есть в науке опыт, есть и религиозный опыт. Отрицать его, когда он свидетельствуется всеми поколениями людей в течение тысячелетий – это нелепо и абсурдно. Это сумасшедший дом.
Как можно отрицать опыт всего человечества? Всё человечество свидетельствует о религиозном опыте. Другое дело, что наука занимается земными проблемами (даже когда занимается космосом). Здесь мы властны до какой-то степени ставить эксперименты. А в духовном мире мы эксперименты ставить не можем. Там мы можем изучать то, что нам открывается от Бога. Потому что мир духовный – это мир разумный, и он превосходит нас. И мы не можем туда своими инструментами залезать.
Но в ХХ веке именно в квантовой механике было сделано еще одно величайшее открытие: принцип неопределенности Гейзенберга, который потом был более широко сформулирован Нильсом Бором – это принцип дополнительности.
И вот эти два принципа вместе утверждают, что наука может доходить до какого-то предела познания, а дальше научное знание ограничено. И невозможно эту неопределенность преодолеть.
В физике это объясняется так, что у человека нет таких инструментов, которые могут измерять субъекты меньшего масштаба, чем эти инструменты. И получить данные на каком-то уровне экспериментально уже становится невозможно. Но вообще этот принцип может быть распространен на всё научное знание. И в силу вот этой ограниченности претендовать на такое «всезнание», для того, чтобы судить о духовном мире – есть он или нет, есть Бог или нет – просто невозможно.
Ни один в философском смысле грамотный ученый никогда даже такой вопрос не поставит. Это нелепо. Вера в Бога – не есть область науки. Наука здесь ничего не может утверждать.
Это то же самое, как если бы некий плотник, делающий рояль и умеющий хорошо обращаться с деревом, начал бы рассуждать о музыкальном творчестве Бетховена, утверждая, что он (этот плотник) своим топором доказал, что такой симфонии или сонаты быть не может. Это же нелепость, понимаете…
***
Два мощных события, произошедшие по инициативе Духовно-просветительского центра «Первоцвет», стали в уходящем 2013 году своего рода «событиями года»: это открытие музея «Первоцвета» выставкой «Неперемолотые» и встреча с научными сотрудниками Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.
Оба эти события восполнили для многих озерчан, принявших участие в прошедших мероприятиях, тот дефицит информации, который касается темы новомучеников.
Многие открыли для себя по-новому историю советского периода нашей страны, историю той части страны, о которой не принято было говорить долгие годы.
Историю великой веры.
Историю великого подвига.
Историю великой любви…
А.Волынцев
Фото А.Лёшкина
