Как известно, община Свято-Покровского храма г. Озерска принимает живое участие не только в собственно приходской жизни, но и ведет широкую работу в социальной сфере. Это и постоянно действующая часовня в нашей городской больнице, есть часовни и в дивизионе сторожевых катеров, и на территории самой дивизии.
С очередным пастырским визитом в колонии строго режима ФБУ ИК-24 в молельной комнате побывал настоятель Свято-Покровского храма протоиерей Димитрий Шорин. В этот раз с ним был иерей Игорь Марков.
— Отец Димитрий, насколько необходимы подобные встречи заключенных со священнослужителем в нашей колонии строгого режима?
— Вообще, если говорить о миссии (и не только в органах пенитенциарных, но и о том объеме работы, которую принято именовать социальной работой прихода), я тут с радостью хочу отметить, что вся эта работа – не плоды каких-то спущенных сверху директив или циркуляров, а что сама жизнь нам подсказывает, в каком направлении двигаться. И в этом движении у нас, слава Богу, есть полное взаимопонимание с нашими прихожанами, которые, конечно же, в этой работе помогают. Это и работа с детьми, и по всем тем перечисленным направлениям. Что же касается работы с заключенными нашей колонии строгого режима, я, может быть, не стал бы выводить это в какие-то особые статьи, всё это является неотъемлемой частью нашего социального служения. А само по себе социальное служение – это продолжение того Богослужения, которое осуществляет приход и в стенах храма, и за пределами храмовой территории. Всё это естественно для христианского сердца, для христианской жизни. Потому что и само Священное Писание говорит нам об особом отношении и к подрастающему поколению, и к людям болящим, и к людям, находящимся в местах заключения, – это всё зона нашего особого внимания.
— Отличаются ли «прихожане» здешней молельной комнаты?
— Конечно, место это особое, и неслучайно соответствующие органы именуются органами пенитенциарными. Слово «пенитенция» это церковное слово, в переводе с латинского означает «покаяние». Это воистину место для покаяния, если правильно человек относится к тем годам, на которые Господь его благословил, лишив свободы передвижения. Потому что во многом, этих людей, оказавшихся в колонии, можно назвать счастливыми, потому что Господь оградил их преступные пути. Многие из этих людей закоренелые преступники, наша колония это колония строгого режима, в которой находятся люди, совершившие тяжкие преступления, связанные, в том числе, с убийствами, люди, которые уже не первый раз получают те или иные сроки за совершенные преступления. То есть это как принято говорить – матерые преступники.
Но для Церкви грех не взвешивается ни в килограммах, не измеряется в метрах, потому что грех – это, прежде всего, духовная болезнь. И, конечно, лечить ее, прежде всего, возможно и нужно только лишь духовными средствами и методами. Слава Богу, что сейчас и руководство управления по исполнению наказаний это понимает, что воспитательские составы сотрудников колонии к нам порой и сами обращаются, чтобы мы их посетили.
Миссия Православия в местах лишения свободы как раз и призвана помочь этим людям, которые искренне пытаются исправить свою жизнь, встать на путь покаяния, встать на путь исправления. И для таких людей слово «пенитенция», покаяние исполнено подлинного смысла.
— Чем отличается человек, находящийся там?
— Я заметил по людям, которые там пребывают (многих из которых не первый год видишь приходящими в молитвенное помещение, потому что повторюсь – сроки значительные и по 20 лет есть) — в колонии как-то обостряются родственные чувства.
Люди вдруг начинают вспоминать, что у них есть мама, папа, что у них там, на свободе, есть любимая женщина или остались маленькие дети. И вот это состояние уже наступившей трезвости часто приводит людей (если они становятся на нормальный духовный путь) и к трезвомыслию. Они начинают понимать, что стали причиной многих несчастий, что принесли горе живым и часто неповинным людям, в том числе и своим близким, оставив их без попечения, оказавшись в местах лишения свободы. И часто они просят помолиться за своих родных и за тех людей, для которых они вольно или невольно стали носителями зла, в том числе и о своих жертвах. В общем-то это тоже начало той пенитенции, покаяния, того духовного настроя, который говорит о начавшемся исправлении, о глубокой работе, которая не видна поверхностным взглядом.
— Наверняка кто-то из наших читателей мысленно воскликнет: «Ну столько сейчас заботы о людях, попавших за решетку! И ООН о них заботится, и всякие «комиссии по правам человеков», а теперь Церковь… Не жирно ли будет?!»
— Посещая тюрьмы, посещая СИЗО, посещая исправительно-трудовые учреждения, конечно, священнослужители и Церковь в целом, не ставят целью создать им там какой-то курорт, повысить уровень жизни, сделать из тюрьмы пятизвездочный отель. Нет. Прежде всего, Церковь, как любящая Мать, пытается свое блудное чадо наставить на путь спасения, на путь покаяния, на путь изменения жизни.
У международных организаций могут быть свои, зачастую спекулятивные, цели, и подчас создается впечатление, что весь закон защищает права именно преступника, а не жертвы.
И в сознание людей, которые часами сидят перед телевизорами или читают газеты, эта информация ложится многими слоями, и все начинают воспринимать этот мир как сплошной ужас. Мы сами застращали себя донельзя.
И даже дети, живущие и растущие во всем этом, не умеют ни любить, ни ценить любовь, не умеют ценить дружбу, не знают что такое жертвенность. Это вообще в наше время забытое слово. Понятие стыда ушло на какой-то очень дальний план. Мы не помним, что слово «стыд» произошло от слова «студ», то есть «холод», что все, что является постыдным, против чего восстает совесть, это все отдаляет во внешний холод, во мрак, от источника Тепла, Любви и Света – от Бога. И сейчас даже наоборот, то, что раньше было постыдно, теперь превозносится, считается престижным, и признаком «крутости» и успешности.
— Вы говорили о том, что чуть ли не половина отбывших наказание, так или иначе возвращаются обратно. Говорит ли это о том, что нет смысла с этими людьми разговаривать вообще на какие-то душеспасительные темы? Какой смысл тратить на них время, если они все равно вернутся обратно?
— Церковь всегда должна говорить со своей паствой. И люди, оказавшиеся в местах лишения свободы, тем не менее, остаются чадами Церкви, потому что за уши мы в Церковь никого не тянем, они сами приходят в молитвенное помещение, как только узнают, что кто-то из прихода или священник приезжает туда. Христианская надежда должна привести нас к Богу, Который есть Любовь. Вот об этом – попечение Церкви, об этом слова священнослужителей.
И коль скоро Господь дает этим людям жить, дышать, ходить, слышать, жить среди нас, наверное, до тех пор и голос Церкви, обращаемый к ним, взывающий к их пусть и помраченной совести, но с желанием того, чтобы эта совесть очистилась покаянием, должен звучать. Потому что Господь не желает смерти грешника, «но якоже обратитися и живу бытии ему». Господь ждет обращения каждого из нас. Независимо от того, попали мы в исправительно-трудовое учреждение или не попали… Как говорил один исторический персонаж из «силовых структур»: «То, что вы на свободе – это не ваша заслуга, это наша недоработка…»
Но наше время стерло грани между добром и злом, между любовью и ненавистью, и сейчас и ненависть и зло даже защищаются тем, что в демократическом обществе они имеют право на существование. А мы ужасаемся тем преступлениям, которые совершаются против детей, против стариков, но может это наше преступное, теплохладное отношение и порождает и новых преступников и новые преступления?
— То есть, как говорил Достоевский: «Все за всех виноваты»?
— Да. «Все согрешили» — это из слова Священного Писания. Это понимание было близко людям, которые искренне принадлежали Православной Церкви, современникам Достоевского. Да и сам Достоевский, как человек с определенной жизненной историей и каторжной биографией. Слава Богу, что и он нашел в себе волю, и Господь помог ему найти этот путь. Путь к Богу, а не в обратную сторону.
— Наверное, уж если говорить о разбойниках, то не следует забывать о том благоразумном разбойнике, который покаявшись на кресте, оказался первым из новозаветных людей, попавших в рай?
— Фарисеи часто укоряли Господа на протяжении всей Его земной жизни в том, что он общается с мытарями, с блудницами, с грешниками. Мне искренне хотелось бы, чтобы те грешники, которых мы посещаем, стали бы теми «благоразумными разбойниками». Чтобы все-таки их путь закончился в Боге.
